Коростель (дергач) - птица, которую многие слышат, но мало кто видит. В народе зовут его еще дергачом. Летними ночами хриплый крик коростеля, старательно выговаривающего свое латинское название "крекс-крекс", слышится из густой луговой травы. Сама птица все время прячется в густой траве.
По-настоящему увидеть на свободе взрослого коростеля мне удалось лишь однажды, когда я в Окском заповеднике неожиданно наткнулся на выводок совсем еще маленьких птенцов, и на их крик из травы на мгновение выбежала взросла птица. Птенцы были угольно-черные, а коростель охристый с пестринами, двигался он стремительно, рассекая заросли травы.
Это было давно, более тридцати лет назад. С тех пор я только раз или два издалека видел перелетающего коростеля, в то время как слышу его почти каждый вечер весной и летом под Звенигоpодом, в окрестностях биостанции Московского университета. Здесь же, на биостанции, случай помог мне поближе познакомиться с этой своеобразной птицей. Произошло это летом 1985 года, когда я, как обычно, вел занятия со студентами на практике.
Однажды вечером меня позвали в лабораторию ихтиологии. Один студент принес подобранного на прибрежном лугу птенца. Было начало последней декады июня, когда множество птенцов различных птиц покидают гнезда. Они еще плохо летают и вплотную подпускают к себе человека, и люди нередко подбирают их и приносят на биостанцию, думая, что птенцы выпали из гнезда и их надо спасать, хотя мы всегда предупреждаем, чтобы этого не делали. Чаще всего такие птенцы - слетки различных воробьиных птиц. Родители еще продолжают их кормить, так что этап этот в их жизни нормальный и необходимый. Важно, чтобы птенцы оставались на том самом участке, где их ищут взрослые птицы.
В первый момент я рассердился: подумал, опять принесли такого слетка. Но на этот раз птенец оказался коростеленком, возраст которого был вряд ли больше одного-двух дней. Принесший его студент рассказал, что малыша пыталась схватить ворона, вот и пришлось отобрать. Крохотный, черненький, покрытый торчащим глянцевитым пухом, он сидел, опираясь на цевки своих длиннопалых ног, и тихонько попискивал. На кончике надклювья был отчетливо виден белый зубчик, так называемый яйцевой зуб, которым птенец при вылуплении пробивает скорлупу яйца. Мы поставили перед ним чашечку с мотылем, но он не стал есть, продолжая пищать. Пришлось кормить насильно, пальцами раскрывая клюв и пинцетом вкладывая мотыля. Так и пообедал, съев около десятка личинок. А утром коростеленок начал понемногу клевать сам. И тут выяснилось: он охотнее берет корм, находящийся на уровне его головы или немного выше, чем тот, что лежит на земле под ногами. Я предложил ему мотыля с пальца, и он начал клевать с жадностью, заглатывая подчас целые комки сплетенных вместе личинок. Оказался он очень прожорливым. С этого момента дела пошло.
Я взял птенца к себе и поместил в небольшой аквариум, закрытый сетчатой крышкой. С одного края под дно положил электрическую грелку, а в этом месте в аквариуме настелил бумагу. Остальную часть накрыл куском дерна. Теперь птенец, если хотел, мог греться на грелке, а мог ходить по дернине, прячась в густой траве. Он бойко склевывал мотыля, развешанного на стебельках травы. А когда не дотягивался до добычи, подпрыгивал, чтобы ее достать. Кроме мотыля, стали давать ему мелкорубленое крутое яйцо, куда добавляли витамины и глицерофосфат кальция, кусочки которого коростеленок охотно разыскивал и склевывал. Ел он и мучного червя, и зелень (слегка размятые стебельки и листья мокричника). Иногда мы собирали для него дождевых червей и мелких улиток. Правда, этот корм ему давали редко, опасаясь, как бы он не заразился паразитами.
Случилось так, что именно в это время произошла авария в электросети, света не бывало по нескольку часов. И как только ночью птенец начинал мерзнуть, он кричал. Часто повторяющийся резкий свист, не очень громкий, но отчетливый, слышали мы на расстоянии более пятидесяти метров. Пришлось греть птенца в руках. Он быстро научился сам забегать на подставленную ладонь. Пригревшись, он моментально успокаивался и сидел тихо-тихо. Однако нам такой способ не очень подходил, ведь ночью надо спать. Мы стали класть в аквариум бутылочку с теплой водой, завернутую в полотняный мешочек. Сначала коростеленок, изо всех сил упираясь ногами, прижимался к ней боком, а потом стал залезать на нее сверху и ложиться брюшком. Если в комнате было темно и бутылочка оставалась теплой, птенец молчал. Но как только рассветало и он видел, что рядом никого нет, птенец не шел к грелке, а начинал метаться, издавая свои отрывистые свисты.
Одиночества коростеленок не выносил. Даже видя людей через стекло аквариума, он беспокойно бегал и кричал. Стоило опустить в аквариум руку, малыш тут же успокаивался, но шел не к руке, как прежде, а к грелке и ложился, прижавшись к ней брюшком.
Прошло три дня. Теперь коростеленку достаточно было слышать людей, находящихся в комнате. Если мы спокойно разговаривали, он тоже вел себя спокойно. Но, оставшись в доме один, кричал. Тогда я попробовал, уходя, включать радио. Это помогало, правда, не каждый раз: видимо, не все передачи ему нравились. Музыка птицу нисколько не устраивала, лучше всего действовал размеренный голос диктора.
Днем я стал выносить птенца на травку на солнышко, сделал для него небольшой вольерчик из металлической сетки без дна. В первые десять дней жизни птенец, оставаясь один, кричал на улице. Приходилось кому-то разговаривать с ним. Этим охотно занимались дети, которых я часто просил попасти коростеленка. Вскоре птенец попривык, и на прогулке перестал кричать, даже оставаясь в одиночестве, хотя в доме вел себя по-прежнему спокойно.
В первый же день, когда я вынес птенца коростеля на прогулку, мне стал понятен смысл его черной окраски. Находясь среди стеблей и листьев, в сплошной мозаике пятен света и тени, птенец был незаметен, словно на нем была шапка-невидимка. Торчащий пух делал контуры его тела расплывчатыми, а черная окраска воспринималась как тень. Даже двигаясь коростеленок был почти невидим. Оказавшись в густых зарослях травы, он тут же исчезал, и, если чуть промедлишь поставить клетку, ничего не стоило вообще потерять его.
Однажды так и случилось. Не успел опустить клетку на землю, как птенец рванулся и исчез в густой крапиве. Поиски ничего не дали. Видимо, он затаивался, когда я шарил в зарослях. Изредка коростеленок подавал голос, было понятно, что из крапивы он пока не уходит: для этого надо было пересечь участки, почти лишенные травы. Мы стояли рядом и переговаривались, обсуждая, как поступить. Вскоре я его увидел: весь подавшись вперед, коростеленок пробирался среди толстых стеблей крапивы, словно через лес. После этого случая я стал вести себя осторожнее и не ставил прогулочную клетку в густой траве, а выбирал место возле одинокого куста репейника или конского щавеля. Даже здесь птицу было трудно увидеть, когда она пряталась в тени листьев.
Довольно быстро коростеленок стал справляться с крупной добычей. Еще совсем маленьким он легко заглатывал дождевого червя, важно было лишь ухватить его за конец. Как только конец червяка оказывался в глотке птенца, коростеленок с раскрытым клювом начинал делать быстрые движения головой вперед-назад, то сгибая, то распрямляя шею. Непостижимым для взгляда образом добыча словно въезжала в глотку птенца и исчезала, непонятно где помещаясь. Скоро он стал легко схватывать далеко находящийся корм, не сходя с места. Словно метательный снаряд, выбрасывал птенец голову, и шея оказывалась неимоверно длинной. Чтобы схватить добычу высоко над головой, он до предела вытягивал шею, становясь похожим на выпь, и высоко подпрыгивал. После двух-трех попыток коростеленок неизменно схватывал мучного червя, положенного на сетчатую крышку аквариума, или сталкивал его вниз, в траву, где моментально находил.
Очень интересным сделался наряд птенца, когда он начал обрастать контурными перьями. К десяти дням от роду коростеленок сильно вытянулся и стал похож на маленького черного страусенка. Перья, светло-охристые с пестринами, начали расти группами, причем в первую очередь они появлялись спереди: на щеках, груди, на передней стороне ног и крыльев. Пеньки кроющих перьев можно было увидеть на крыльях гораздо раньше маховых. На фоне черного пуха светлые перья выглядели как воинские доспехи. Да это и были доспехи. Сформировались он и в первую очередь там, где больше всего приходилось преодолевать сопротивление травы, которая к тому же часто бывала мокрой. Рулевые и маховые перья долго оставались у птенца крохотными пеньками и стали интенсивно расти, лишь когда он полностью оперился. В месячном возрасте коростеленок уже вполне напоминал взрослую птицу, только хвост и крылья еще не достигли полной длины. Контурные перья птицы расположены таким образом, что делают ее тело сильно сжатым с боков. Идущий в густой траве коростель держит и шею горизонтально, клюв направлен вперед, и птица действует, как клин, рассекающий гущу стеблей и листьев.
По мере роста птенец сильно менял свое поведение. Он уже не кричал, оставаясь один, и если раньше охотно шел к руке, то теперь вел себя по-иному, дичал с каждым днем. Сначала коростеленок стал бояться человека, находясь на прогулке, потом и в своем убежище - аквариуме. Было еще третье место, куда я выпускал птенца побегать, конечно, под надзором,- кровать в доме. Здесь, на кровати, он уже наполовину оперившийся, еще пытался спрятаться в протянутой руке. Забавно вытянувшись на своих огромных ногах, начинал подпрыгивать, взмахивал крохотными крылышками, будто пытался взлететь при помощи этих абсолютно негодных приспособлений. В такой момент он напоминал подростка, делающего зарядку. Может быть, стремление взлететь появлялось у него, когда он находился на ровной поверхности, где некуда было спрятаться.
Позже мы пытались пересадить коростеленка в большую вольеру. Там было много насекомых, но не хватало высокой травы, и коростель приходил в паническое состояние. Наклонив вперед длинную прямую шею, он стремительно бежал к капроновой сетке ограды, пытаясь забиться в нее, и запутывался, Пришлось отказаться и от этого.
Когда выкармливаешь молодых диких животных, всегда встает вопрос, что с ними делать дальше. Я уже думал о том, чтобы выпустить коростеля на свободу, но и побаивался. У меня не было сомнений, что корм он себе сможет добывать: гуляя в клетке, птенец делал это вполне успешно. Но опасался, что коpостеля подведет привычка видеть людей, хотя он и заметно одичал. В это время к нам приехали сотрудники Московского зоопарка. Они рассказали, что у них уже живет один коростель. Этот разговор решил дело, и я отдал им своего питомца. Он прожил у меня месяц, и все это время я чувствовал себя связанным по рукам и ногам. И тем не менее только в близком общении с животным можно узнать о нем то, что часто скрыто от нас природой.
Коростель (дергач) - птица, которую многие 
